Наверное, в мире нет и не было человека, который не задавал себе этого вопроса: «Есть ли жизнь после смерти?». О том, что там, за смертью, неоднократно думал и я. Люди отвечают на этот вопрос по-разному. Кто-то считает, что душа со смертью тела не умирает. Другой утверждает, что жизнь прекращается со смертью, и после неё нет ничего. Подавляющее большинство людей уверены в том, что после смерти человека его душа уходит в параллельный мир. Так, например, всегда считали абхазы. Свидетельством тому являются данные абхазского языка. «Душа» по-абхазски «аҧсыʹ». «Смерть» по-абхазски «аҧсраʹ», что означает «стать душой», «превратиться в душу».
Как и мои соотечественники, я верю в бессмертную душу «аҧсы». Более того, я видел человека, которого не было на свете более 35 лет. Это было лет десять назад. Я возвращался домой из Сухума. Был тёплый солнечный день. Кстати, я очень люблю солнце. Если многие люди жалуются на влияние солнца, не могут долго находиться в открытом пространстве из-за действия солнечных лучей, я же мог часами находиться под солнцем без вреда для моего здоровья. Настроение у меня было хорошее. Я здоров, но, помню, немного проголодался. Рядом с нами, с восточной стороны, живёт сосед Заур Гвинджиа. Я только-только собрался пройти мимо его дома, как посмотрел вперёд и увидел между забором и туалетом человека, который что-то упорно высматривал. Казалось, что человек кого-то ждал. Причём смотреть он начал со стороны соседей Пилиа, живущих с западной стороны от нас. Я присмотрелся к человеку, находившемуся в нашем дворе. О, Боже! О, Небо! Не может этого быть! Впереди меня стою я! Тут же у меня промелькнула мысль, что такого быть не может, что это не я, а другой человек. Но кто же он? И тут я узнал в нём своего родного старшего брата, умершего в младенчестве, по вине врачей. Мой безымянный брат, который ушёл в иной мир, прожив всего-навсего несколько дней, был примерно с меня ростом. Я сразу понял, что он ищет меня. Пока он высматривал меня, медленно проводя глазами с запада на восток или слева направо, я рассмотрел его с головы до ног. Волосы у него были гуще, чем у меня. Он был почти моей копией, но безусловно он был красивее меня. Я смог рассмотреть даже одежду! Одевался он так же, как я. Но я приметил и некоторую разницу в одеянии. Как только наши глаза встретились, мой брат исчез, вроде его не было совсем.
Я – человек научного склада характера. Верить небылицам не привык. Мысленно я понимал, что происходит нечто сверхъестественное. То, что наука вряд ли в состоянии объяснить. Я видел своего брата так же, как бы я увидел вблизи своих родных: отца, мать, сестёр… Мне стало ясно, что брат мой показался мне не зря. Что-то должно было произойти. Что-то, видимо, брат мой хотел мне сообщить. Да-да, это был знак. Я пришёл домой, но ничего не рассказал родителям. Отец сидел под мушмулой. Сёстры сидели рядом с ним. Дома находился наш близкий родственник, который в процессе разговора сообщил, что у него в России есть дочь! Мы все удивились этому сообщению. И вдруг отец, который всегда был в таких вопросах скрытен, разоткровенничался и сказал, что у него в Крыму есть сын. Старший сын. Естественно, не тот, кто умер по вине врачей. Не сын от моей матери. В 50-х годах отец проходил службу в рядах Военно-Морского Флота СССР. И в городе Феодосии он встретился с некой Аллой Петренко, которую полюбил. Зная строгий нрав своих воспитателей (отец в шесть месяцев от роду лишился своей матери – Гегиа Йаки Гыдовны и был воспитан своей тётей Гегиа-Хокориа Симой Гыдовной в семье Хокориа), родитель мой назвался некой грузинской фамилией с окончанием на «-дзе». Так он, зная о рождении сына, возвратился в Абхазию после службы и через ряд лет женился на моей матери – Еник Раисе Максимовне. Рассказав о своей многолетней тайне, отец стыдливо поплёлся в огород, откуда не выходил несколько часов. Я же обрадовался этому известию и отныне стал искать своего родного брата, которому сейчас примерно 54-58 лет. Отцу сейчас 80 с лишним. Поиски оказались безрезультатны. Но я всё же надеюсь, что когда-нибудь встречу своего брата, рождённого Аллой Петренко из Феодосии.
А своего безымянного брата я больше не видел. Его как-то увидел и мой отец. Я уверен, что брат и впредь будет показываться мне, когда в этом есть необходимость. После этого я поверил в то, что душа не умирает, а уходит в иной мир. Как говорят абхазы, «аҧсы адунеи иҧсахуеит» («покойник меняет мир»). Задолго до этого случая, находясь в селе Ачандаре, я слышал голос своего покойного дяди – Шахана Ахба. Голос его раздался трижды. Он протяжно звал меня: «Да-а-та-а-а!». «Дата», «Дато» - так меня звали в детстве мои родные.
Чуть позднее расскажу вам о том, что нового я узнал из книги Серафима Роуза «Душа после смерти».