Список авторов, причисляющих убыхов к адыгам, адыгские учёные-составители энциклопедии не зря начали с Георгия Новицкого, заметки которого «положили начало долго господствовавшему потом мнению, что убыхи являются одним из черкесских племён». Г.В. Новицкий внёс в зарождавшееся кавказоведение настоящую сумятицу. Причисляя убыхов к адыгскому племени натхуадж, он в другом месте упоминает абазинские владения Вардане и Саше. Затем, как бы, пересматривая своё же суждение, определяет термин «абадза» как обозначение горцев, проживающих вблизи Чёрного моря.
Автором довольно противоречивых сведений, распространённых в кавказоведении, является К.Ф. Сталь. Относя убыхов к черкесам, за исключением одной части черни, являвшейся абхазами, К.Ф. Сталь делит убыхов на пять обществ: 1) Убых, 2) Вардане, 3) Сочи, 4) Адзух и 5) Ахучипсы. По мнению Л.И. Лаврова, «два последних общества указаны ошибочно»: Ахучипсы есть не что иное, как садзское общество Ахчипсоу, а «Адзух – несколько неправильно записанное черкесское наименование абхазов – азега». Но здесь, как мы считаем, Л.И. Лавров несколько ошибается, так как среди пяти обществ, обозначенных К.Ф. Сталем в качестве убыхских, убыхскими являются лишь два: это собственно убыхи и вардане. Что же касается общества Сочи (Шәачаа – Шәашаа), то его правители были садзами и говорили на абхазском языке, в том числе и на садзском диалекте данного языка.
Немало противоречивых сведений в работах т.н. «дореволюционных» авторов, например, у П. Зубова, относящих убыхов и гуае к «особым коленам» натхуаджей,  у А. Берже, считающих убыхов то особой народностью, то народом черкесского происхождения в узком смысле понимания данного этнонима.
Чего только не писали об убыхах в XIX веке! М. Селезнёв, например, вполне серьёзно считал убыхов предками «рассеявшихся десяти израильских колен».  «Доказательства же его, - пишет Л.И. Лавров, - ограничиваются лишь тем, что убыхи «лицом, способностями души и качеством сердца – совершенные евреи».
Из наиболее ценных работ по истории и языку убыхов следует отметить: очерк абхазского этнографа, офицера русской армии С.Т. Званба «Зимние походы убыхов на Абхазию», опубликованный в 1852 году в газете «Кавказ» (№ 33); статью П.К. Услара «О языке убыхов» (1887); исследование А. Фадеева «Убыхи в освободительном движении на Северо-Западном Кавказе» (1936); статью Л.И. Лаврова «Этнографический очерк убыхов» (1968); статью Ш.Д. Инал-ипа «Убыхи и их этнокультурные связи с абхазами (1971); монографию Ш.Д. Инал-ипа «Садзы», где много времени автор уделяет и убыхам; работу А. Дирра «Die Sprache der Ubychen» (рус. пер.: Язык убыхов // Пер. и комм. Габуниа З. М., Сакиевой Р. Х. Нальчик, 1996); историко-культурный очерк М.Х.-Б. Кишмахова о роде Кишмаховых-Кишмариа «Род из священной долины убыхов» (1999); автореферат кандидатской диссертации М.Х.-Б. Кишмахова «Убыхский род Берзек и его абхазо-адыгские родословные ветви» (2004); очерк М.А. Кумахова «Убыхи» (2006); монографию В.И. Ворошилова «История убыхов» (2006); монографию Л.И. Лаврова «Убыхи», которую запретили издать в 1937 году и опубликовали лишь в 2009 году; монографию М.Г. Хафизовой «Убыхи: ушедшие во имя свободы» (2010); монографию М.Х.-Б. Кишмахова «Проблемы этнической истории и культуры убыхов (2012). 
Полезные сведения об убыхах мы можем извлечь из работ И. Аверкиева, Н. Альбова, Иосафата Барбаро, С. Басария, А. Берже, С. Броневского, Ф. Бруна, царевича Вахушти, М. Венюкова, Д. И. Гулиа, Н. Дубровина, С. Дороватовского, А.Н. Дьячков-Тарасова, Н. Карлгофа, М. Ковалевского, А. Ламберти, Л. Люлье, Н.Я. Марра, Г.В. Новицкого, А. Нордмана, М. Пейсонеля, М. Покровского, В.А. Потто, М. Селезнёва, К.Ф. Сталя, Е.Д. Фелицына, А. Фонвилля, А. Цаликова, П. Черняева, И.Ф. Штукенберга, Б.С. Эсадзе, А. Юрова и других.
Некоторые аспекты языка, истории, этнографии и культуры убыхского народа затронуты в работах З.В. Анчабадзе, Ю.Д. Анчабадзе, Ю.Г. Аргун, А.О. Ачба, Т.А. Ачугба, Р. Гуажба, Г.А. Дзидзария, А.Э. Куправа, М.К. Хотелашвили-Инал-ипа, Д.К. Чачхалиа, В.А. Чирикба и других. Существуют работы, написанные потомками убыхских военно-политических лидеров из рода Берзек. Это труды Нихата и Кязима Берзега и некоторых других. В частности, в Анкаре деятелем убыхской диаспоры в Турции Кязимом Берзег издана книга «Черкесская политика Османского государства после Адрианопольского мирного договора» (Анкара, 1990).
Безусловно, богатейший материал по убыхам хранится в государственных архивах РФ, Грузии, Турции и иных стран, например, в таких российских архивах, как Архив внешней политики России, Государственный архив Краснодарского края, Российский государственный архив военно-морского флота, Российский государственный военно-исторический архив и т.п. Несмотря на то, что мы не имели возможности поработать в этих архивах, тем не менее, по Интернету нами были найдены и учтены некоторые ценные сведения от авторов, занимавшихся в этих учреждениях.
Что касается самого Интернета, то здесь по убыхам накоплен огромный объём информации. Интеллектуальная поисковая система «Нигма» по запросу об убыхах выдаёт до 309 миллионов результатов, Яндекс – от 40 до 60 тысяч ответов, Гугл – более 44 тысяч страниц. Приятно сознавать, что в популярном мире глобальной сети, в том числе и по убыхской проблематике широко известен форум-сайт (apsuaforum.bestforums.org), созданный автором этих строк. Достаточно высока цитируемость данного интернет-ресурса в этой сети. Например, в Яндекс по запросу «убыхи» сайт «apsuaforum» стоит на 19-м месте, по запросу «садзы» - на 5-м месте, по запросу «убыхи и садзы» - на 3-м месте. И это при том, что робот-поисковик выдаёт от 2 до 65 тысяч результатов. Уникальны результаты интеллектуальной работы поисковика «Нигма». По запросу «убыхи», выдавая больше результатов (71 тысяча в начале поиска), «Нигма упоминает сайт «apsuaforum» 10-м по счёту. А мы с вами знаем, что в целом результатов не 71 тысяча, а целых 309 миллионов, просто робот-поисковик увеличивает количество результатов по мере углубления в изучение запрашиваемого слова. И последнее. По запросу «убыхские фамилии» поисковик «Нигма» выдаёт вначале 10 тысяч результатов, наши авторские материалы обнаруживаются в первую очередь, на сайте «kavkazweb.net».
Таким образом мы подтверждаем, что сегодня Интернет – это самый массовый и оперативный источник информации, это новое измерение культуры, новый способ хранения и распространения знаний и информации, новый способ существования самого человечества, если угодно. Уже сегодня из глобальной сети можно скачать миллионы книг, журналов и газет, размещённых здесь в электронном виде.  Ни одна библиотека мира не можем содержать в себе такого количества книг и информации, сколько содержится в Интернете.
Однако, изучая содержимое Интернета, следует помнить: сайт сайту рознь. Есть сайты государственных архивов и наиболее крупных библиотек, сайты солидных научных учреждений, ресурсы, созданные руками известных в научном мире специалистов. Но, в то же время, есть огромное количество (а их, к сожалению, больше в Интернете) сайтов-пустышек. Всё сложнее и сложнее становится в глобальной сети осуществить поиск нужной и, главное, правдивой информации. Значительная часть сайтов переполнена лживыми сообщениями, а большинство форумов – изощрёнными оскорблениями. И ладно, если сайт, испортивший вам настроение, создан кем-то и где-то там, на чужбине, людьми, с которыми вам не общаться. Самое болезненное и во многом обидное то, когда сайт или форум дружественного государства или ресурсы, созданные представителями братского народа, начинают фальсифицировать историю и культуру страны и этнической общности, которую ты представляешь.
В глобальной сети сегодня функционируют десятки, а то и сотни абхазских, абазинских и адыгских сайтов. В основном, языком функционирования этих ресурсов является русский язык. Многие из них содержат ценную информацию по истории, культуре и языку абхазо-адыгских народов, в том числе и убыхов. Особенно это касается сайтов, созданных адыгами из Адыгеи и Кабардино-Балкарии. В Интернете немало замечательных адыгских ресурсов, содержащих в себе библиотеки научных книг и статей, ценнейшие аудиофайлы с записями убыхских текстов, иные материалы. Безусловно, в плане использования возможностей Интернета для популяризации национальной культуры абхазы давно и серьёзно отстали от своих северокавказских братьев. Та же ситуация характерна и для абазин, проживающих в Карачаево-Черкесской Республике.
Вместе с положительной доминантой развития адыгской части Интернета, хотелось бы отметить, что за последние несколько лет в глобальной сети появилось несколько адыгских сайтов с планомерной и постоянно обновляющейся антиабхазо-абазинской пропагандой. Основная цель, которую перед собою ставят администраторы и модераторы этих ресурсов, направлена на распространение и закрепление среди адыгской молодёжи антинаучных теорий по истории и культуре абхазов, абазин и убыхов, на популяризацию антиабхазо-абазинских и русофобских лозунгов, а также на дестабилизацию общественно-политической ситуации на Северном Кавказе. С этой целью руководители сайтов и их вероятные заказчики (они же, скорее всего, и спонсоры) организовывают для молодёжи различные онлайн-конференции с участием известных адыгских общественных деятелей и, заметьте, учёных, в том числе и тех, кто связаны с Абхазией и долгое время жили здесь. Анонсы таких конференций распространяются по наиболее популярным социальным сетям.
Из сайтов Интернета наиболее одиозны с точки зрения уровня искусственной организации антиабхазо-абазинской истерии такие сайты, как circassia.forumieren.de, функционирующий на Западе; сайт elot.ru, действующий в России; несколько авторских блогов, созданных этническими адыгами на сервисе livejournal.com; а также несколько иных мелких и не особо известных ресурсов.
В частности, вопрос по садзам был затронут известным и уважаемым в Абхазии адыгом, заслуженным работником культуры Адыгеи, учёным Альмиром Абреговым на онлайн-конференции, прошедшей 19 июля 2011 года на сайте «Одноклассники» в группе «Адыгэ Хэкум и макъ. Голос Черкесии». По словам А. Абрегова, термин «садз» (или джигет) употреблялся среди абхазского народа для обозначения черкесов (адыгов). В пользу того, что джигеты являлись адыгами говорит и тот факт, что термином «джыхы», «джыхыбзэ» сами убыхи называли один из адыгских субэтносов – абадзехов, а абхазов и абазин они обозначали термином «азгъа».
Вот, что говорит Альмир Абрегов на другой онлайн-конференции, состоявшейся 25 июля 2011 года: «Уже само название Бзыбь (с убыхского  бзы + б(а) – «многоводная», ср. с адыгским псыбэ то же самое), названия рек  Хашупсы, Лашупсы,  Сочипсы,  Чужыпсы, Ахчипсы  свидетельствуют о том, что на этой территории  чересполосно  жили убыхи, абадзехи и шапсуги». Далее он продолжает: «Многочисленные литературные источники свидетельствуют о том, что черкесы (вместе с убыхами)  были обитателями  от Анапы до Гагры, а другие указывают границей Черкесии  по р. Бзыбь, а на морском берегу вплоть до Пицунды. Кроме того, такие названия сёл как  Облагу-куадже, Геч-куадже (Гечрыпшь), Цан-куадже (Цандрыпшь),  упоминаемые  Ф.Ф. Торнау в 30-е гг. 19 века,  так же  свидетельствуют о том, что здесь проживало черкесское (адыгское и убыхское)  население.  Ведь появление таких устойчивых ойконимов,  оканчивающихся на -куадже (адыг. селение, аул) не случайно и игнорировать их нельзя,  поскольку за ними  стояли исторические реалии».

Проанализировав родственные связи убыхского языка, историк М.Х.-Б. Кишмахов пришёл к выводу, что если по грамматическому строю убыхский язык был ближе к абхазскому, о чём косвенно говорит и большее количество фонем в убыхском и абхазо-абазинских языках, то, по всей видимости, на начальной стадии своего развития убыхский язык представлял собой диалектный язык, близко стоящий к праабхазо-абазинским диалектным языкам. В начальный период своего самостоятельного развития, после распада праязыка праабхазо-адыгов, некоторое время, согласно М.Х.-Б. Кишмахову, убыхский (ещё диалектный) язык стоял ближе к абхазо-абазинским диалектным языкам (или он был одним из них) и представлял собой условно абазо-убыхскую ветвь в генеалогическом древе абхазо-адыгской языковой группы. Этому, казалось бы, логичному выводу противоречит иное мнение (М.А. Кумахова), что убыхский язык «вместе с адыгской ветвью в хронологическом плане после распада изначальной общности всей группы образуют убыхско-адыгское единство». В таком случае надо думать, что язык праубыхов, выделившийся из общего праязыка и массива пранарода, должен был развиваться изначально по законам грамматики праадыгского языка, а не праабхазского, а факт же близости убыхского языка к абхазскому по грамматическому строю говорит об ином порядке распада праязыка абхазо-адыгов и развитии каждой его составляющей – диалектных языков. Поэтому никак нельзя согласиться с утверждением М.А. Кумахова, что, после распада языка основы абхазо-адыгов, убыхский язык демонстрировал «убыхо-адыгское единство». Последнее подтверждается, повторим ещё раз, только лексикой, наличием в большом количестве адыгизмов. А это является результатом ассимиляции убыхов со стороны более многочисленных соседей – адыгоязычных племён по причине более тесных этнокультурных связей с ними после развала Абхазского царства с середины ХӀӀӀ века.
Последним носителем убыхского языка был Тевфик Эсенч, который носил в детстве убыхское имя Хуриб. Он принадлежал к роду Зэйшъуэ, представители которого в современной Кабардино-Балкарии пишутся как Заифовы. Тевфик знал по именам своих предков по материнской линии до шестого поколения. Отца его матери звали Папиж. Папиж, согласно рассказам Эсенча, выселился из Сочи в 1864 году, в составе фамилии Хундж (ср. с абхазской фамилии Ӷәынџьиа) и её вассалов Цицв (по-абхазски Цәыцә). Дед Хуриба носил имя Кукужв (по-абхазски Кәыкәыжә), прадед – Цику (по-абхазски Ҵыкә – имя адыгского происхождения, означающее «маленький») и далее вглубь поколений Хулеч и Пшьелиа (по-абхазски Ҧшьалыиа, что может означать «священный ребёнок, новорождённый»).
12 февраля этого года, находясь в режиме свободного поиска информации в Интернете, на одной из страниц живого журнала Михаила Джергения, мы случайно наткнулись на восстановленный текст аудиозаписи с голосом Тевфика Эсенча. Безусловно, услышанное потрясло нас, а прочитанное не оставило и тени сомнения на близость грамматических структур абхазского, абазинского и убыхского языка. Тем не менее, убыхский не был диалектом ни абхазского ни адыгского языков – понимать убыхскую речь зная даже все абхазские и адыгские диалекты невозможно. А вот и стихотворный текст народной песни на темы фольклора:
Саҭаниа ҕаҟәа дадуадиатын таҟальа Ҕагьы хьаҕаиын ҕыбзауарада хьанҟаҟа ашәысҟано (Я вам спою горестную песню, которая пела Сатаней, полная горести, своему погибшему сыну).
Нарҭсамсана уашәаџьаҟеит (Ты один из рода нартов).
Уысшьышьымца уыгьыӡасҟеит (Заботясь, взрастила тебя).
Сыҟәа заҟа сыйарчхьау (Сын мой единственный Йерчхеу).
Дыушәагьы Саҭанаи аҳаҳаҳа (Несчастная Сатанай).
Ҳаи ҳаи сарасаны Саҭанаи аҳаҳаҳа.
Учабҕьасын уыгьысытәҟеит (Посадила тебя на коня и проводила).
Уцан угьытәы уфасытҟеит (На боку твоем повесила твои меч и копье).
Гәында нышәан уыбҕьауадеит (Ради красивой Гунды погубил ты себя).
А теперь то, что касается нашего комментария. Конечно же, мы уверены, что ни абхаз, ни адыг никто не поймёт этот текст. Безусловно, и запись самой песни, как предупреждал Михаил Джергения, записана с некоторыми неточностями. Не следует убирать со счетов и то, что, оказавшись в наиболее масштабном адыгском окружении, убыхи в ХӀХ веке наводняют свой язык многочисленными адыгизмами, на что, например, указывает в песне использование слова «сыкъу», что означает «мой сын». Как известно, убыхи ранее использовали для обозначения понятия «сын» абхазо-абазинское слово «аҧа» (па).
А вот использование таких глагольных форм как «уашәаџьаҟеит», «уыгьыӡасҟеит» и «уыгьысытәҟеит» свидетельствуют о максимальной близости абхазских и убыхских грамматических форм глагола. Приведённые выше три убыхских слова можно сравнить по форме и особенности словосложения (но не по значению) с такими абхазскими словами как «ушәаӡыӡеит» (ты трепещешь), «уагьыҵаскит» (и запряг я тебя), «уагьысыҭҟәеит» (и пленил я тебя). Обратите внимание как «с» (личный аффикс 1-го лица в значении «я») врезается во внутрь глагола в слове «уфасытҟеит» и «уыгьыӡасҟеит». Это очень похоже на поведение префикса «с» в абхазском языке: аҟаҵара (делать) – иҟасҵеит (я сделал).
Обратите внимание и на суффикс «ны» в слове «сарасаны». Сравните с моделью использования такого же абхазского суффикса, например, в словах «ашәаны» (ашваны – песней), иҟаҵаны (икъацIаны – сделав), ибаны (увидев), еилкааны (разузнав) и т.д
Почти все письменные источники наперебой подчёркивают факт особой воинственности убыхов среди народов абхазо-адыгской языковой группы. Для убыхов, в частности, была характерна энергичная экспансия по отношению к соседним племенам. Они были уверены в ненаказуемости за грабительские набеги на соседние и дальние племена, так как считали основную территорию своего обитания недоступной для врагов. И действительно, волны великих переселений народов почти не затронули Убыхию, греко-римская колонизация побережья Чёрного моря почти не оставила здесь следов, а гуннское, хазарское и татарское нашествия прошли стороной, оказав, как отмечает В.И. Ворошилов, лишь косвенное влияние, когда под натиском этих завоевателей северными соседями убыхов оказались аланы, загнанные с равнин северного Кавказа в горы.
Часто организуемые военные походы с целью захвата пленных с последующей их продажей в Турцию убыхи превратили в доходный промысел. Всё мужское население Убыхии способное носить оружие находилось в постоянной боевой готовности. Каждый родитель стремился из сыновей своих сделать храбрых и выносливых воинов. Убыхи считали недостойным мужчины ходить без оружия. Обезоружить человека здесь, впрочем как и для соседних абхазских племён, было равносильно нанесению тягчайшего унижения и оскорбления.
По своему антропологическому облику убыхи были сходны с другими народами абхазо-адыгской группы, но отличались более высоким ростом, плотным телосложением и выразительными чертами лица.
По словам русского офицера, дипломата и разведчика Ф.Ф. Торнау, садзы есть «поколение одноплемённое с абхазцами, говорящее с ними [одним и] тем же языком без всякого приметного изменения». Генерал П.К. Услар в статье «О языке убыхов» определяет границу между абхазами и убыхами по реке Хамыш (он её фиксирует в форме Гамыш) – это современная река Хоста. «К юго-востоку за Гамышом, - пишет он, - находится абхазское племя садзуа, которое у нас известно под именем джигетов». Генерал и сенатор Г.И. Филипсон, служивший в 40-х годах XIX века на Черноморской береговой линии, сообщает, что садзы говорят «чистым абхазским языком». Генерал И.Р. Анреп в середине 50-х годов XIX века отмечал, что садзы «говорят абхазским языком, а в обычаях более сходны с абхазцами, чем со своими соседями убыхами… Общественное устройство у обоих народов одинаково». А.Н. Дьячков-Тарасов пишет, что джики именовали себя «садзуа» или же общеабхазским наименованием «азега». Они, согласно его утверждению, говорили тем же абхазским языком, на котором говорили бзыбские, гумистинские, кодорские или абжуйские абхазцы, псхувцы, ахчипсхувцы и др. Немецкий учёный Ф. Боденштедт, побывавший в Абхазии в середине XIX века, пишет: «Жители Абхазии и Джигетии сами себя называют апсуа, а свою общую страну – Апсне». Вс. Миллер писал, что «южнее убыхов от р. Хоста на юге жили абхазцы». А, согласно утверждению Н. Дубровина, абхазское племя состоит из трёх составных частей: апсуа, садзов и абазин.
А сейчас немного о том, как относятся к вопросам истории садзов адыгские учёные. В Интернете своими работами на заданную тему известен только один учёный, а именно кандидат исторических наук Самир Хотко.
Комментируя открытое письмо Геннадия Аламиа, Самир Хотко пишет о садзах, что они являлись абхазским племенем. В частности, он пишет: «От верхних течений Хосты и Сочи, и на северо-запад до р. Шахе простирались земли убыхов – самобытного абхазо-адыгского этноса. Река Сочи в своём нижнем течении в XVI – первой половине XIX в. была занята абхазским племенем садзов (джигетов)». И ещё одна цитата: «Северо-абхазское население, среди которого особенно многочисленную группу составляли садзы (джигеты), занимало территорию от р. Бзыбь до р. Сочи». Причину определённого обособления садзов от остальных абхазов С. Хотко объясняет следующим образом: «В российской этнографической литературе садзы очень часто определяются как причерноморские абазины. Отождествление с абазинами можно объяснить тем, что турки называли и садзов, и убыхов, и самих абхазов одним термином абаза. Грузины же называли садзов джиками (отсюда русский термин джигеты). В этом отделении садзов от абхазов очень хорошо просматривается политический аспект: садзы не входили в состав Абхазского княжества под управлением Чачба-Шервашидзе, а имели всегда своё княжество».
«Как отражение этого обстоятельства, - продолжает С. Хотко, - в русских, грузинских и европейских источниках их устойчиво именовали черкесами… При всём том, абазы-садзы оставались и культурно, и лингвистически частью абхазского этноса и поддерживали с населением Абхазского княжества самые интенсивные контакты. Знание адыгского языка и включённость в адыгские-черкесские политические институты никоим образом не приводили к потере садзско-абхазской идентичности». С. Хотко также упоминает, что на территории Садза-Джигетии проходили общечеркесские законодательные съезды; садзы представлены своей звездой на общеадыгском (черкесском) знамени; садзы входили в состав Сочинского меджлиса – общечеркесского государственного объединения, административный центр которого располагался на этнической садзской территории; садзы были в составе всех крупных черкесских посольств в Турцию, их политическая (во многом и этническая) история – часть адыгской истории.

Сведения Дениса Чачхалиа косвенно подтверждаются и данными В.И. Ворошилова: «В низовьях р. Бзыч (левобережный приток р. Шахе) располагалось одноимённое крупное селение, в котором главенствовала привилегированная фамилия Дишан (Дечен, Десчен)». 
Что же касается корня нашей фамилии – Дасан, то есть все основания связать её с убыхской фамилией Дащан, часто произносимый в разных формах: Дащан Дишан, Дасан, Дасаниа, Дачан, Дачаниа, Дечен, Десчен. Кстати, с такой трактовкой истории фамилии Дасаниа согласен и доктор филологических наук Валерий Еремеевич Кварчиа.
Корень фамилии Дасаниа – Дасан, что вполне сопоставимо с Дащан и Дачан. В работе Б.Е. Сагария «Трагедия македонских абхазов», среди фамилий абхазов, подписавших письмо к руководителю Абхазии Нестору Лакоба, рядом с фамилией абхаза из рода Даутиа значится фамилия Дачаниа. Известно, что и Даутиа, и Дасаниа являются выходцами с одного села Звандрыпш.
По данным сайта kvkz.ru, «самобытная часть этноса, говорившая только на убыхском языке, была расселена в Верхней Убыхии, которая являлась родиной известных военных деятелей Хаджи-Дагамука и Керендука (Джерендука) Берзеговых, привелигированной фамилии Дишан (Дечен)». А, согласно сайту historysochi.ru, «в низовьях р. Бзыч (левобережный приток р. Шахе) располагалось одноименное крупное селение, в котором главенствовала привилегированная фамилия Дишан (Дечен, Десчен)». 
Находясь в Турции, мы смогли установить, что здешние представители фамилии Дасаниа на самом деле племянники этого рода по материнской линии. Дело в том, что приблизительно в 1915 году, когда в Абхазию из Турции прибыл один из потомков абхазских махаджиров по имени Ергин Мамет, его весьма радушно приняли в семье Мафа Дасаниа, владельца торговой точки из села Звандрыпш. Мамет прекрасно говорил на абхазском языке, был образован, выполнял обязанности ходжи. Но в Звандрыпш он приехал тогда не с целью распространять ислам. Он хотел повстречаться со своими какими-то дальними родственниками. Своей абхазской фамилии он не знал. Из-за давности лет, а предки Мамета выехали из Абхазии в первой половине XIX века. И поэтому своего исконного абхазского фамильного имени Мамет не знал.
Увидев умного, скромного и красивого юношу, которому в то время было 23 года, Маф Дасаниа решил оставить его у себя в семье, передать ему лавку и женить его на своей дочери Ирине (по-абхазски её звали Ерына). Ерыне тогда было 16 лет. Мамет полюбил её. Семейная чета стала жить в доме у Мафа Дасаниа. Зятя стали именовать в селе «атыркуа Мамет». Жители села Звандрыпш уважали его, а многие из них ставили его в пример другим за талант, трудолюбие и образованность. Для Мамета и Ерыны, как и полагается у абхазов, специально был выстроен домик «амхара». Так прошло 3 года. Однажды Мамет уговорил свою жену выехать с ним в Турцию для того, чтобы навестить своих ближайших родственников. Однако, как только семейная пара прибыла в Турцию, здесь произошла революция: султан был низложен, а к власти пришел Мустафа Кемаль, прозванный Ататюрком. Границы Турции закрылись. Мамету и Ерыне пришлось остаться в Турции, в селе, поблизости от Самсуна. В Турции Ерына получила новое имя – Зекие. Здесь у Ерыны родилось пять дочерей: Мелек, Бедрийэ, Фирдевс, Хабиба и Сюхелья. Ерына так и не смогла привыкнуть к Турции, готовила детей к отъезду из страны в Абхазию. Умерла она в 1970 году. Её младший брат, Хыгу Мафович Дасаниа, оставшийся в Абхазии, ежедневно думал и горевал о сестре и, немного пережив её, умер в 1972 году.
Все дочери Ерыны вышли замуж. Однако никто из них, за исключением Бедрийэ, так и не смог заиметь детей. И дочери Ерыны, и сам зять фамилии Дасаниа, и потомство Бедрийэ, и дети братьев Мамета – все они приняли фамилию Дасаниа, так как не знали своего собственного фамильного имени. По информации, полученной от Фирдевс Маметовны Дасаниа (по официальным документам Ергин) и Щевки Музафферовича Дасаниа, и Мамета, и Ерыну, и их детей как представителей фамилии Дасаниа уважали и даже почитали. В селе Мамет исполнял функции ходжи. Ерына, являвшаяся обладательницей швейной машинки фирмы «Зингер», привезённой, как нам рассказали в Самсуне, из Абхазии, занялась изготовлением одежды. Она шила одежду практически для всего села. Говорят, что к ней приезжали также из других сёл и деревень. Сельчане, понимая, что у Мамета и Ерыны нет времени заниматься собственным хозяйством, сами обрабатывали их земли, обстирывали семью, детей и готовили для них еду. Кстати, Мамет и Ерына имел большие земельные наделы. Впоследствии их потомки продали эти земли, частью сдали в наём государству, получая за это значительные проценты, что позволяло некоторым из них совсем не работать. В Турции представителей фамилии Дасаниа, согласно Щевки Музафферовичу Дасаниа, называли не иначе, как «господами» и считали местной знатью, с которыми мечтали породниться самые влиятельные беи Самсуна и его окрестностей. Сегодня часть потомков этого рода проживает как на севере Турции (в городах Самсун, Стамбул, Бурса), так и во внутренних и южных курортных районах Турции (Анкара, Бодрум и т.д.).
Материалы Интернета подтверждают данные о существовании в Болгарии и Финляндии фамилии Дасаниа. В частности, один из представителей этой фамилии, Константин Дасаниа, числится в составе одной из футбольных команд. На вопрос о том, знают ли представители фамилии Дасаниа, проживающие в Турции, о болгарских и македонских Дасаниа, Щевки Музафферович сообщил, что такой информацией никто из них не обладает.
Продолжая историю рода Дасаниа, хотелось бы затронуть вопрос его отношений с другими фамилиями, проживающими в селе Звандрыпш. Как известно, взаимоотношения абхазов были сравнительно уравновешены благодаря аталыческим взаимосвязям. Непременным условием для установления между фамилиями аталыческих связей являлся факт отсутствия генетической близости между аталыком и воспитанником. Тем не менее, в этнологии абхазов отмечаются немногочисленные факты родства по аталычеству представителей одной и той же фамилии.
Так, например, строгие брачные ограничения действуют в отношениях между фамилиями Дасаниа и Чаабал, проживающих в селе Звандрыпш Гудаутского района. Данный запрет объясняется фактом молочного родства между ними. Причём представители фамилии Дасаниа выступают здесь в качестве аталыков, а представители фамилии Чаабал – в качестве их воспитанников.
Как известно, Чаабал (Чаабалырхуа) – известная и влиятельная княжеская фамилия, а Дасаниа – фамилия крестьян (предположительно бывших дворян, выходцев из Убыхии), проживавшая в селе Звандрыпш. По рассказам местных информаторов, в частности, Дасаниа Сократа Алексеевича, союз фамилий Дасаниа и Чаабал вначале возник вследствие близости их фамильных характеров. Причём эта близость была установлена между ними, несмотря на то, что представители фамилии Дасаниа были известны в народе как ненавистники князей и дворян. В целом, род Дасаниа всегда был добросовестным, порядочным, гостеприимным, честным и справедливым. Дасаниевы, по сообщениям их односельчан, представителей иных фамильных групп, были отважны, не давали себя в обиду, но и выступали против тех, кто обижал других.
Как отмечает А.Э. Куправа на основании народных преданий, род Чаабалырхуа, проживавший в селах Мгудзырхуа и Звандрыпш, был известен своим демократическим образом жизни. Они пользовались уважением среди крестьян, которым еще до проведения крестьянской реформы раздали свои земли. Факт раздачи земель крестьянам, кстати, вызвал недовольство среди других князей и дворян. И когда в Абхазию прибыл кутаисский губернатор, звандрыпшский князь Чаабалырхуа, как и другие именитые князья, организовал специально для губернатора застолье. Однако гость, информированный недовольными князьями и дворянами о факте раздачи земель крестьянам, так и не посетил имение Чаабалырхуа, унизив тем самым его княжеское достоинство. Но Чаабалырхуа, хотя и был публично унижен высоким чиновником, не очень огорчился, ибо, как пишет А.Э. Куправа, «такое унижение обильно компенсировалось уважением и добрым отношением, которое он получал от крестьян».
Говоря о взаимоотношениях фамилий Дасаниа и Чаабал, следует отметить, в присутствии представителей первой фамилии носители второго фамильного имени вели себя как «младшие» перед «старшими». В частности, они не садились в присутствии старших и даже младших представителей фамилии Дасаниа, не обходили их спереди, не перебивали, не произносили тост раньше них, не общались в их присутствии с женой и детьми, первыми подавали им воду для омовения рук перед застольем. При этом Чаабаловы подчеркнуто заявляли, что все носители фамилии Дасаниа являются их самыми дорогими и уважаемыми воспитателями.
Было время, когда аталыческие связи были характерны и для взаимоотношений между фамилиями Дасаниа и Даутиа. Как и Чаабаловы, представители фамилии Даутиа проживали и до сих пор проживают в селе Звандрыпш Гудаутского района. В сословном отношении относились они к категории «мелких дворян» - «ашнакума». Согласно некоторым из существующих преданий, род Даутиа происходит от князей из рода Маршан. Однако это утверждение пока остаётся без доказательств.
В отношениях между Дасаниа и Даутиа уже в советское время имело место убийство. Один из представителей фамилии Даутиа смертельно ранил одного из членов фамилии Дасаниа, родного дядю автора этих строк. Конфликт между фамилиями до сих пор остается неурегулированным. Из активной фазы этот конфликт, по причине осуждения убийцы и проклятия, свалившегося на его голову (один из сыновей убийцы убил своего брата из-за курицы) перешёл в фазу затухания. А после Отечественной войны в Абхазии все наиболее острые моменты во взаимоотношениях между этими фамилиями исчезли почти полностью. До этого трагического случая отношения между воспитателями (Дасаниа) и их воспитанниками (Даутиа) были подчёркнуто уважительными. Причём родством дорожили обе фамилии. А носители фамилии Даутиа, вслед за представителями фамилии Чаабал, считали род своих воспитателей «старшим».
Данное обстоятельство проявляется, например, в факте формирования в начале XX века делегации от имени жителей села Звандрыпш для обсуждения с царскими чиновниками в Сухуме важной проблемы. В состав делегации по решению сельчан вошли Амаба Кягуса, Дасаниа Таксоу, Даутиа Бата, Шамба Хакуцв. По правилам того времени старшинство в сформированной делегации, учитывая сословные различия её членов должно было принадлежать «мелкому дворянину» из категории «ашнакума», т.е. Бате Даутиа. Но, исходя из родства по аталыческим связям, старшинство было передано Таксоу Дасаниа, который блестяще справился с проблемой и вернулся в родное село ещё более уважаемым человеком.

На территории общества Вардане издавна проживала одна из самых влиятельных убыхских фамилий, какой являлась фамилия Дзейш, которую учёные уже не первый год связывают с известной фамилией абхазских князей из рода Дзапш-ипа. Согласно семейному преданию род Дзапш-ипа является ветвью князей Чачба, которая выделилась из великокняжеской фамилии около 1750 года.
Как известно, фамильное имя наиболее влиятельных абхазских князей из рода Дзапш-ипа (Дзяпш-ипа) некоторые авторы в интернете переводят с адыгских языков («дзэпщ», «дзэпащ» - предводитель войска, военачальник, командир). Этимологизируя таким образом корень данной абхазской фамилии, эти авторы умудряются обозначить адыгское происхождение носителей указанного фамильного имени. Безусловно, такой метод не всегда раскрывает правду о происхождении того или иного рода.
Абхазское имя «Ӡаҧшь» (Дзапщ), который мы видим в корне фамилии Дзапш-ипа, может происходить от адыгского слова «дзэпщ» в обозначенном выше значении. Но не факт, что родоначальник фамилии Дзапш-ипа, даже обладая адыгским именем, был адыгом по происхождению. Ведь, как нам известно, Дзапщ – это одно из наиболее популярных среди абхазов имён.
Конечно же, объективные авторы, прежде чем переходить к выводам, рассматривают то или иное слово в сравнении, как минимум, с двумя-тремя языками: в случае с «Дзапш-ипа» была рассмотрена лишь версия о связи этого имени с языками адыгов (адыгейцев, кабардинцев и черкесов), а о необходимости сравнить имя с лексикой абхазского языка почему-то все забыли. На самом деле имя Ӡаҧшь (Дзапщ) можно увязать как с адыгскими, так и с абхазским языками.
В абхазском языке есть слово «аӡаҧшьараʹ» (адзапщара) и «аӡаҧшьаҩыʹ» (адзапщаюы), что означает «освящение воды» и «освятитель воды». Как писал Г.З. Шакирбай в статье «Географические названия Абхазии с элементом «ҧшь», «с принятием христианства в Абхазии компонент «ҧшь» вошёл в целый ряд христианских церковных терминов, например, названия служителей языческого культа (жрецов) «аҧшьаҩы» стал реализовываться в названиях служителей христианской церкви: «аӡаҧшьаҩы» - «святитель воды». Далее Г.З. Шакирбай писал: «Можно предположить, что термин «аӡаҧшьаҩы» дал фамилию Ӡаҧшь-иҧа (аӡаҧшьаҩы-иҧа), означающий «сын крестителя воды», «сын священника».
Говоря о происхождении рода Дзапш-ипа, мы не можем более конкретно не вспомнить и родовое предание, выводящее род Дзапш-ипа от владетельного рода Абхазии Чачба. Случилось так, гласит это предание, что женщине из рода Чачба пришлось рожать возле речки Гнилушки, которая по-абхазски называется Аӡаҧшь (Адзапщ). Рождённому мальчику дали в основе имени название речки. Гидроним «Адзапщ» переводится как «рыжая (железистая) вода», что в Абхазии и на Кавказе не редкость. Я имею в виду водные ресурсы, содержащие железо.
Исторические, генеалогические и этнокультурные связи абхазов с убыхами выявляются по многочисленным научным материалам, в том числе и по данным антропонимии. Следует особо подчеркнуть, что система личных имён у абхазов и убыхов практически идентична. Существенно отличаются друг от друга лишь фамильные имена. Но и здесь встречается целый пласт общих фамильных имён, представленных как у абхазов, так и среди убыхов. В общий фонд абхазо-убыхских фамильных имён относятся: Абазба (Абаза), Абыдба, Абырзыкь, Агрба, Агәхаа (Агәхоуа), Адиқә, Аҭыршба, Аҧшыцба, Аублаа, Аухаҭ, Ахба (Ахъы), Аџьба (Аџьа), Аҩыхәба, Баӷба (Баӷ), Бигәаа, Гәажәба, Ӷәынџьиа (Хәынџь), Еныкь, Дагәаа, Дасаниа (Дашьан), Ебжьноу, Ӡаҧшь, Ӡыба, Қьецба, Кәаӡба, Кәыкәба, Кьач, Маршьан, Ҭыжәба (Дыжәы), Ҧаӷәаа (Ҧахә), Сагьасаа (Сагьаса-иҧацәа), Ҳамыт, Чаҵәба, Чқәаа, Чрыгба, Чуаз, Чызмаа, Ҷалакәуа (Ҷороҟәа), Шьаҵәаа, Ҩардан и другие.
Есть целый ряд абхазских и абазинских фамилий, которые фактом своего наличия и распространения, объединяют в одну близкородственную генеалогическую группу, в которую, помимо абхазов, абазин и убыхов, входят абадзехи, шапсуги и кабардинцы.
В частности, выдающийся деятель адыгской культуры Хан-Гирей (1808-1842) в своей работе «Записки о Черкесии» указал фамилии Большой и Малой Кабарды, фамильные группы абадзехов, наименования которых этимологически могут быть связаны с известными абхазскими фамилиями. В частности, он упомянул такие фамилии, как Кклшббий-хе (сравните с Ҟлычба), Эшябе-хе (Ешба), Азепшь-хе (Ӡаҧшь-иҧа), Тамбий-хе (Тамбиа), Ккудей-хе (Кәыдба), Меххере-хе (Махариа), Езику (Езыгәба), Бдь-хе (Абыдба), Дярме-р (Дармаа, Адарымба), Бхгене-р (Бганба), Наше-р (Аншба), Н-бе-р (Анба), Аццебае-р (Ацыцба) и др. Среди фамилий вольных земледельцев Хан-Гирей указывает фамилию Д-зе-р и тут же добавляет, что «из сей фамилии был славный разбойник Донекей». «Д-зе-р Донекей», упомянутый Хан-Гиреем, это не кто иной, как известный абхазский герой Джыр-ипа Данакай.
Известный автор историко-этнографических статей о Черкесии первой половины XIX века Л.Я. Люлье в своих трудах упоминает целый ряд абадзехских фамилий, среди которых мы встречаем и фамилии, которые своей основой весьма близки к исконно абхазским фамилиям  исторической Абхазии. Это такие фамилии как Ту (сравните с Туйба), Нашь (ср. с Аншба), Сумен (ср. с Шәманиа), Бат (Абаҭаа), Бгане (Бганба), Хаху (Ахаҳәба, Хаҳәбиа), Кудь (Кәыдба), Цюнтюз (Цәынтыз), Куадже (ср. с Кәыџба), Мысь (ср. с Мышәба), Усий (ср. с Осиа, по-абхазски – Уасиа), Екуас (Аиқәысба), Датче (ср. с Дочиа, по-абхазски – Дачиа), Мат (Матуа), Цей (Цеиба), Кут (Кәытба) и т.д.
Фамилия Чирикба, носители которой равно представлены в Абхазии, жили в Убыхии, а сейчас в основном проживают в Турции, считались представителями сословия «ашнакума» и происходили родом из Кабарды. Выехав из Кабарды в Сочи, предки данной фамилии какое-то время находились здесь в качестве подвластных людей князя Аублаа. В «Материалах к истории Абхазского княжества» И. Антелава и Г. Дзидзария о прошлом фамилии Чирикба мы читаем: «Из Сочи в Абхазию первые Чирикба вышли в то время, когда в Сухуме был пашею Гечь Аслан-бей, родом джигет, а владетельный абхазский род был в изгнании в Турции. Первые Чирикба пришли под покровительство этого паши и были им поселены в селении Яштуха, которое находилось в то время в районе Сухумского пашалыка. До восстановления в Абхазии владетельной фамилии, владетель Зураб, заботясь о заселении пустых мест между Сухумом и рекою Кодором, вместе с другими своими подвластными, переселил и род Чирикба из Яштуха в Пшап и Багажяшта».
К абхазским фамилиям убыхского происхождения относится род Еник. Абхазское произношение фамилии – Еныкь (ЕныкIь). Предположительно в фамилии Еник до 100 дворов. У абхазов из этого рода в среде адыгов есть однофамильцы – Емыковы (по-адыгски - ЕмыкI), проживающие в Республике Адыгея. Живут абхазы из рода Еник в сёлах Мгудзырхуа и Бармыш Гудаутского района Республики Абхазия, а также в Турции и Украине. Все они знают, что родом происходят из Абхазии.
Далёкий предок фамилии Еник, судя по рассказам Максима Еник и Мацацы Чагуаа, записанным нами в начале 80-х годов прошлого столетия, жил на Северном Кавказе вместе со своей матерью из дворянского рода Садзба и двумя братьями. Братья, несмотря на приличный возраст, были холостыми, так как знали, что в случае женитьбы, в соответствии с тогдашними установлениями, должны были разделить своих невест с местным князем. Князь неоднократно спрашивал своих вассалов о том, почему же они не женятся. Те отвечали, что им пока рано думать о женитьбе. Но, когда князь и вовсе надоел братьям своим давлением, старший из них, Башкут, решил жениться. Князь был доволен. Однако, как только князь захотел воспользоваться правом «первой ночи» и собирался перейти порог «амхары», Башкут выхватил пистолет и убил его. В ту же ночь братья выехали из своего селения. Не доходя до горы Цвымха (Цәымҳа), умирает мать братьев. Здесь они её хоронят и решают разойтись. Старший из них, Башкут, подался в Абхазию, средний ушёл куда-то на запад, а младший обосновался среди адыгейцев.
На момент разделения братьев фамилия Еник уже существовала. Это, в частности, подтверждается тем обстоятельством, что от брата, ушедшего в Адыгею происходит род Емыковых (по-адыгейски ЕмыкI, по-абхазски Емыкь, сравните с абхазским наименованием данного рода Еныкь). В ряде стран Западной Европы (в Венгрии, Чехии, Германии) бытует фамилия, которая в официальных документах фиксируется как Еник или Енике. В Украине встречаются русские носители фамилии Еник, но они прекрасно знают, что их предок прибыл из Абхазии.
Известны и предки самого Башкута. Сам он, как гласит предание, является родоначальником абхазских представителей рода Еник. Отца Башкута звали Куасадж (Қәасаџь), отца Куасаджа – Мамсыр, отца Мамсыра – Ерик (Ерыкь). По мнению Максима Лазовича Еник, фамильное имя рода Еник произошло от имени родоначальника всего рода Еник, охватывающего абхазских, адыгейских и русских представителей указанной фамильной группы.
Прибыв в Абхазию, Башкут Еник находит князя Чаабал, проживавшего в своём родовом поселении Чаабалырхуа. Чаабал в тот день принимал гостей. Он тепло принял Башкута, расспросил о причине его появления и выслушал пожелание своего гостя. Башкут Еник попросил князя выделить ему землю. Князь выделил Башкуту мула, плуг и сказал ему: «У меня, как видишь, находятся гости – князья да дворяне. Сейчас я распоряжусь зарезать быка. Вот тебе плуг и мул. Вся та земля, которую ты покроешь метками, будет твоей. Но мое главное условие: ты должен прийти прежде, чем я со своими гостями сяду за стол и прикоснусь к варёному мясу. Если же опоздаешь, земли ты не получишь». На том и условились.
Слуги тотчас приступили к своему делу: зарезали быка, стали сдирать с него шкуру и разделывать, приготавливая к варке. Башкут, не мешкая, взял мула и начал покрывать знаками земельный участок, расположенный на окраине княжеских угодий. Он очень торопился, однако мул, не выдержав, встал. Говорят, что в селении Чаабалырхуа место, где остановился мул Башкута, и по сей день называется Агужьгыл. Оставив мула на том месте, Башкут сам пошёл вдоль отмеченного участка, делая зарубки на деревьях. Усилия, предпринятые им, не пропали даром. Он успел и прибыл к князю прежде, чем тот сел за обеденный стол. Слово князя – закон. Сказано – сделано. Отныне Башкут заимел участок и стал жить на земле, принадлежавшей князю Чаабал. Женился он, согласно генеалогическому преданию на девушке из рода Адзынба.
Однажды породистая собака, принадлежавшая Башкуту, зашла в княжеский двор. Кто-то из княжеских слуг подстрелил её. Возвратившись к себе, Башкут не обнаружил своей собаки. И тогда он стал расспрашивать свою супругу. Жена Башкута знала о том, что случилось, но не решалась рассказывать про это мужу. Чувствуя, что жена что-то скрывает, Башкут выведал у неё всё, затем вошёл в княжескую усадьбу и убил человека, совершившего убийство собаки.
Впоследствии Башкут, по законам того времени, должен был перебраться в другое село. И он уехал в селение Блабырхуа, где, даже не спрашивая разрешения у местного дворянина Хамурзы Блаб, освоил земельный участок на его территории и стал там жить. Хамурза, заметив дым, послал своих слуг узнать, что же происходит на окраине его территории. Слуги в негодовании стали грозить Башкуту, мол, как это так, ведь эта земля принадлежит самому Хамырзе. Тот прогнал слуг и посоветовал их хозяину не вмешиваться в его дела. Услышав весть о проживании Башкута на господсткой территории, Хамурза Блаб перепугался и сказал: «Хай-хай, да станет он противным лесу этот Башкут Еник! Откуда он взялся на моём пути?!». В дальнейшем потомки Башкута освоили земли и в селении Бармыш, где ныне и проживают.